У каждого народа есть свои важнейшие знаки силы, для латышей одним из них является столь часто воспеваемое в народных песнях Солнце. В преддверии 101-летия Латвии компания GRENARDI в сотрудничестве с экс-президентом страны и исследователем латышских дайн Вайрой Вике-Фрейбергой представила коллекцию украшений «Rotājies, Latvija!» Ее главный символ — животворящее Солнце. Как подчеркивает Вайра Вике-Фрейберга, в наших широтах солнечного тепла и украшений никогда не бывает слишком много!
Госпожа Фрейберга, почему для Вас было важно откликнуться на предложение GRENARDI о создании совместной коллекции украшений с центральным символом Солнца?
Эта идея мне показалось очень симпатичной! Среди традиционных латышских украшений часто встречается так называемое «солнечное кольцо». Я знакома с латышскими украшениями с детства, они связаны с определенными воспоминаниями. После Второй мировой войны инвалиды в немецких лагерях для беженцев посещали курсы ювелиров и учились делать из серебра различные вариации украшений, найденных археологами. У моей мамы было такое сделанное инвалидом-ювелиром кольцо-солнце с янтарем посредине и состоящий из таких же «солнышек» браслет. «Солнечная» коллекция GRENARDI — современная и красивая вариация на эту тему. Людям нужно украшать себя! Примечательно, что уже несколько десятилетий женщины все чаще и чаще носят броши. И этому есть объяснение. Многие работают в офисах и соблюдают деловой дресс-код, а брошь — способ сделать свой образ более женственным и ярким. Кстати, моя хорошая подруга, бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт, известна, в том числе, и своими просто гигантскими брошами.
Почему, на Ваш взгляд, именно символ Солнца так важен для латышского народа?
Наверное, потому, что многие века мы были народом сирот. Во-первых, в буквальном смысле — из-за войн, чумы, различных заболеваний многие дети оставались сиротами, потеряв обоих родителей. Среди латышей таких детей было очень много. Кроме того, латышский народ в целом в течение долгого времени был угнетен, жил в тяжелых условиях. Маленьких детей по утрам посылали пасти коров на сырых лугах. Когда я переехала в Латвию и стала жить в деревне, только тогда заметила, какая холодная летом по утрам бывает роса! Поэтому не зря солнышко в наших народных песнях называют «мамочкой», которая согревает и ласкает.
Наши солдаты, сражаясь за свободу Латвии, также прикрепляли к фуражками значок восходящего солнца. Он символизировал рождение новой республики. Солнце для нашего народа было важным символом в очень многих смыслах.
А чем символ Солнца может быть важен для современного человека?
Для современного человека, который живет в холодном мире, полном алюминия, стали, стекла, цемента и асфальта, нежного солнечного тепла не может быть слишком много. Лето в нас короткое, а солнце ассоциируется с возрождением природы, с цветущими на Янов день лугами, урожаем ягод, фруктов и овощей, в известной мере — очарованием отпускной поры. Но в целом света и солнца у нас мало в течение всего года.
А в виде украшений мы можем носить это солнышко с собой…
Знаете, сам процесс украшения себя возвышает дух человека. Мужчинам сложнее, их мода, начиная с XIX века, становилась все аскетичнее, поэтому многие мужчины увлечены дорогими часами — у них нет ничего другого, чем украсить себя. В нашем обществе у них, бедных, мало возможностей. Зато у женщин — фантастическая свобода! И украшения всегда говорят что-то и о самой женщине…
Я заметила, что молодые и красивые женщины часто выбирают минимум украшений, например, украшают себя только небольшой цепочкой, и это своего рода заявление миру — я и так достаточно красива, много украшений мне не нужно.
Однако, я думаю, что с годами женщинам украшения начинают нравиться все больше и больше. И если никто не догадывается им их подарить, женщины больше не стесняются покупать их себе сами. И это хорошо. В свое время я гостила в Бразилии — эта страна экспортирует по всему миру самые разные драгоценные камни. И моя подруга Дзидра, бразильская латышка, сказала: «Ты работающая и зарабатывающая женщина, ты не можешь уехать, не купив себе что-то красивое!»
Дзидра мне внушила, что женщина, если ей что-то нравится, не должна ждать дня рождения или Рождества — красивые украшения она может себе купить сама и без повода!
Поэтому я купила себе золотое ожерелье с тремя королевскими топазами огранки «маркиз», которое мне очень пригодилось позже, во время президентства.
Обычно люди очень дорожат фамильными украшениями, которые передаются по наследству из поколения в поколение. Есть ли у Вас такие?
Моя бабушка была балтийской немкой, она унаследовала украшения своего рода, но ей пришлось их продать после Первой мировой войны. В то время дед после возвращения из немецкого плена получил хозяйство, нужно было покупать плуг, лошадей, коров… Мама вспоминала, что у бабушки осталась только одна брошка, но она потеряла ее, играя с сестрой.
Моя мама стала беженкой в конце Второй мировой войны, и ее единственным украшением, которое она взяла с собой, покидая Латвию, была брошка в виде серебряного паучка с аметистовым брюшком. С тех пор броши в виде животных для меня – особенные украшения, они напоминают мне о детстве.
У меня есть брошки в виде бабочек, стрекоз, лягушек и черепах.
Нередко дети, которые знают, что такое бедность, в дальнейшей жизни стремятся к внешнему блеску. Был ли у Вас такой период?
Опять-таки надо помнить, какими были обстоятельства моего детства. Сразу после войны я начала ходить в школу, которую обустроили там же, в лагере беженцев, в казармах. Через дорогу находились сдаваемые в аренду дома, там же была небольшая лавка, где продавали дешевые пластмассовые значки в виде известных по немецким народным костюмам дубовых листьев, желудей, а также сердечек, маленьких собачек и кошечек. Дети об этих значках узнавали друг от друга и покупали. У меня есть фотография времен учебы в третьем классе, где мы стоим в зимней одежде, и у всех девочек на лацканах пальто блестит один из таких значков. Нам, детям, они казались милыми и веселыми, но наши учителя в латышской школе эти значки терпеть не могли, потому что считали их немецкими. Когда снятые фотографии были розданы классу, учительница заявила: латышские дети немецкие значки не носят! И мы не могли их больше носить в школе, чем были сильно расстроены. Потому что в нашей жизни, поверьте мне, ничего яркого и красивого не было вообще. Мы жили в казармах, спали на двухъярусных кроватях, серые армейские одеяла служили перегородками, чтобы одна семья могла отгородиться от другой. И запрет хоть чем-то украсить одежду был не проявлением патриотизма, а бездушным шовинизмом и ненужной строгостью.
Когда мне исполнилось 17 лет, на церковном посвящении я получила от родителей серебряный крестик на цепочке, а позже от мамы — сделанное в ее немецком лагере кольцо Намейса.
В студенческие годы мне постоянно приходилось бороться с нехваткой денег. Если случался бал, девушки украшали себя чем-то вроде предшественников Swarovski — длинными серьгами и ожерельями из граненых разноцветных кристаллов. И у меня такие были, потому что, если хотелось пойти на бал в длинном платье, нужно было соответствующее украшение. Такую бижутерию в конце 50-х носили все. У среднестатистического человека, конечно же, не могло быть таких украшений, как у британской королевы.
В студенческие годы в Торонто я ходила в университет пешком. Примерно на полпути находился Birks — самый большой ювелирный магазин в Канаде. Так как путь до университета был достаточно далеким, а зимой часто бывали морозы, я, видя, что в магазине есть покупатели, часто прокрадывалась туда, чтобы погреться. А пока грелась, восхищалась всем, что было выложено на витринах. Несколько раз мне довелось увидеть там даму почтенного возраста, которая, наверное, была постоянной клиенткой и всегда просила показать ей все новинки. Улыбающиеся продавцы выкладывали перед ней бархатные коробочки с драгоценными камнями самых разных расцветок. А я, заглядывая ей через плечо, радовалась — как красиво! Это прекрасно, когда человек может позволить себе выбрать то, что ему нравится.
Позже на свадьбу муж подарил мне жемчужное ожерелье — жемчуг не был большим, но хорошего качества. Это было мое первое серьезное украшение, я ношу его и по сей день. Позднее, когда мы уже могли позволить себе нечто большее, муж часто дарил мне украшения, да и я сама себе их покупала. Я всегда обращала внимание на то, чтобы украшения были не только по возможности впечатляющими и заметными, но и финансово доступными. Например, в Бразилии я купила красивые аметистовые кольцо и кулон. Но я не рассматривала украшения с камнями, обрамленными бриллиантами — это автоматически относит украшение уже к другой ценовой категории.
Помните ли вы первые украшения, которые Вы надели, вступив в должность президента?
На принесении присяги я была в уже упомянутом жемчужном ожерелье, которое очень шло к черному бархатном жакету, а на инаугурационном балу — в привезенных из Бразилии королевских топазах.
Как Вы выбирали украшения, когда уже были президентом? Нужно ли вам было придерживаться какого-то особого этикета?
Во время президентства передо мной не раз вставали довольно сложные задачи, так как нужно было принимать представителей королевских домов, и я не могла рядом с ними выглядеть дешево. Поэтому я была рада, что еще раньше во время зарубежных поездок и командировок приобрела украшения и с настоящими камнями, и с полудрагоценными камнями, и с сапфирами, бриллиантами, изумрудами и рубинами. У меня далеко не такие роскошные украшения, как у королев или мультимиллионерш, да этого никто и не ожидает. Но они красивые и корректные, и время от времени я получаю за них комплименты от дам в разных уголках мира. Во время президентства муж на каждый юбилей пользовался возможностью пополнить мою коллекцию украшений, потому что тогда мне они действительно были нужны.
Всегда ли Вам нравился выбор мужа?
Иногда муж меня удивлял, но он умный человек и, как правило, предоставлял мне самой сделать выбор из нескольких украшений.
Вас часто называют одну из самых элегантных женщин Латвии. Как вам кажется, что больше всего повлияло на ваш вкус и чувство стиля?
Материальные средства, которые мне были доступны (улыбается)! Это основной и наиболее важный фактор.
Но в целом стиль — это процесс. Сшив или присмотрев себе новый предмет одежды, необходимо выделить время, чтобы примерить его, подобрать украшения. И это требует экспериментов перед зеркалом. Смотришь сама, спрашиваешь совета у мужа. Взять украшение с витрины и надеть его к любому наряду невозможно, есть такие украшения, которые хорошо смотрятся только с одним нарядом и просто отказываются «носиться» с другими. Также, безусловно, важен цвет.
На мой взгляд, стиль определяет не только то, что ты носишь, но и в той же мере то, что ты никогда не надела бы. Каждый выбор — кольцо, бусы, сережки — постоянно создает твой собственный стиль. Все эти выборы суммируются, стиль состоит из множества частей и их комбинаций.
А хороший вкус — это способность найти правильный акцент для каждой конкретной ситуации.
Будучи студенткой, я изо дня в день носила одно и то же кольцо Намейса, но, к счастью, в то время мода не требовала от молодых женщин носить много украшений. А чем больше у тебя становится вещей, тем тщательнее их нужно подбирать друг к другу.
Вы сказали, что стиль требует экспериментов перед зеркалом. Однако одна женщина видит, что ей идет, а другая нет…
Знаете, это как в известной поговорке: что для одного пища, для другого – яд. Нужно уметь видеть, что идет именно тебе, и недостаточно того, что это хорошо смотрится на ком-то другом.
Большую роль в воспитании вкуса играет общественная среда и то, что в этой среде считается подходящим и красивым. Вкус частично может быть врожденным, но в основном это то, что ты осваиваешь и чему учишься. Думаю, что большую роль играет и семья: ценили ли мама и бабушка красоту и гармонию, было ли у них хорошее чувство цвета и формы, умели ли они элегантно одеваться и хорошо выглядеть даже в сложных материальных условиях. Помню, моя мама в Марокко на привезенном из Латвии хрустальном блюде всегда очень художественно раскладывала фрукты. В начале у нас почти ничего не было, но это блюдо в середине стола выглядело так благородно! Также мама из всего, что росло по соседству, умела создавать красивые цветочные композиции. Бабушка в свое время приносила цветы с луга, чтобы посадить их на клумбе возле дома, и некоторые соседки говорили, что Ранькине плохая хозяйка, потому что впустую тратит время на цветы. С их точки зрения они были правы — в некоторых семьях царят только практичность и функциональность, а эстетическим чувствам нет места. Но, на мой взгляд, большинству латышей с древних времен все-таки присуще чувство прекрасного, и в моем понимании это очень важная часть нашей культуры.
