Кристапс Лиепиньш — альпинист и инструктор по альпинизму. Горы, которые проявили к нему благосклонность, позволив подняться на свои вершины, находятся почти на всех континентах земного шара. Стоит упомянуть о том факте, что в 1970-х в мире был организован конкурс красоты среди гор, в котором победил “пятитысячник” Альпамайо (или Шуйтураджу, 5947 м), расположенный в Перу (Южная Америка) и напоминающий симметричную ледяную пирамиду. Эта гора также была благосклонна к Кристапу, позволив взойти на нее. Он говорит, что это красивая гора, но без единого легкого для восхождения маршрута, прекрасная именно своей труднодоступностью.
Скажи, пожалуйста, после того как ты вместе с супругой закончил и издал книгу «Памир – любовь моего сердца», не ощутил ли момент одиночества? Возникают ли подобные ощущения, когда ты оказываешься на вершине горы?
Мы немного упоминаем об этом в книге, но для нас с женой это тема повседневных разговоров. Как люди смотрят на эти вещи? Есть те, для кого главное — концентрация на цели, другим же нравится процесс. Это извечный вопрос: что важнее — цель или путь? Цель может быть важна для людей, которые, движимые различными мотивами, хотят совершить нечто особенное. Подняться на гору — и все. Нацепить на себя бирку, что взобрался на большую, красивую вершину, а потом посвятить себя чему-то другому.
Мне кажется, что акцент на процессе ставят те, кто душой и сердцем почувствовали, что развитие в процессе интереснее, чем сама цель.
Даже если не забираться все выше и все сложнее. Это наслаждение процессом. И куда-то тебя эта дорога приведет. Интриге, тревоге, страху и ожиданию неизвестного тоже присуще свое волшебство.
Говорят, что запоминают не только достигнутые вершины, но и самые неудачные восхождения. Когда ты останавливаешься на полпути и вынужден спуститься вниз.
Разумеется. Нет такой горы, из-за которой стоило бы погибать. Или потерять часть себя, отморозив пальцы. Если что-то идет не так, как запланировал, это твоя проблема. Конечно, могут быть и очень неблагоприятные условия. Это нормально. Мы прекрасно понимаем, что иногда погода бывает непредсказуемой. В горах погода за последние десять лет была нехарактерной повсюду. Даже седые альпинисты пожимают плечами и говорят, что такого не бывало. На Памире есть место, описанное в нашей книге, — пик Корженевской и пик Исмоила Сомони высотой 7495 м. Изменения здесь очень заметны. Я бывал там в 1995 и 2018 годах. За четверть века произошли существенные изменения. Снег, ледники уже не такие. Многие разрушились, отступили, почернели. Там, где был красивый ледник с крутой стеной ослепительного снега, теперь каменистый склон, под которым в глубине проглядывает голый лед.
Помнишь ли ты горы на ощупь, ведь, поднимаясь, все время к ним прикасаешься?
Разница очень большая, разумеется, я ее чувствую и помню. Лучше всего разнообразие мира ощущается на скалах. В Европе преобладают известняк и гранит, и подъемы на них очень отличаются. Известняки тоже бывают разными. Когда научился взбираться по ним, уже знаешь, какое снаряжение тебе понадобится. Окаменелый песчаник совершенно другой, как и конгломератные породы.
И в каких горах пальцы сильнее всего будут стерты в кровь?
На окаменелом песчанике. Трещины в таких скалах очень абразивные, с крайне острыми краями. Такие горы есть и в центральной части Соединенных Штатов, и в скалистой пустыне Вади Рам в Иордании. Если в Европе скальные массивы в основном формировались водой, то в Омане, где находятся одни из самых старых наземных скал в мире, они подвергались эрозии ветром и песком — это совершенно другой мир для скалолазания.
Не надоедает ездить все время только в горы?
Горы такие разные, виды альпинизма — тоже. Можно взбираться по скалам, а можно по вертикальному льду. Можно подняться на низкие горы с видом на океан, а можно взобраться на очень высокие, окруженные только горами до самого горизонта.
Есть ли гора, которую ты считаешь самой красивой?
Горы несравненно красивы, и они настолько разнообразны, что невозможно сказать, какая лучше. Когда мужчина говорит про женщину, что она самая красивая, он все равно смотрит вокруг и думает, что бесчисленное множество других женщин в целом тоже очень красивы. И он прав. В 70-х годах прошлого века проводился конкурс красоты среди гор, на который присылали фотографии самых красивых вершин со всех континентов. В Латвии наверняка многие знают Маттерхорн, который мы видим на швейцарских шоколадках и других продуктах. Во всем мире есть красивые горы. В Непале в Гималаях, недалеко от Эвереста, есть гора Ама-Даблам, шеститысячник с острой вершиной, ярко очерченной формой, с одной стороны срезанной ледником. Очень красивая гора. Горы много где становятся символами и логотипами различных компаний.
Например, Фудзи в Японии.
Да, с ее классической вулканической формой. Или гора Хаф-Доум в Йосемити с ее усеченной формой, которая регулярно появляется на различных предметах, связанных с туризмом, и, вероятно, является одним из самых узнаваемых символов национальных парков США. Гора, которая появляется на заставке фильмов Paramount Pictures, тоже реальная вершина в Белых Кордильерах в Перу. Три года назад мы с Кристиной поднялись на формально самую красивую вершину мира — Альпамайо, гору высотой 5947 м в перуанских Андах. Ее вершина выглядит как правильная ледяная пирамида с очень крутыми стенами, там нет ни одного легкого пути наверх.
Она красива и своей недоступностью?
Да, именно ею, это дикая, непредсказуемая, непредсказуемая гора.
Ты занимаешься организацией экспедиций в горы для богатых людей. Но ведь понятно, что на гору только с деньгами не поднимешься. Кристапс Лиепиньш всех на веревке не вытянет, как иронизируют некоторые твои недоброжелатели.
Я работаю и с малообеспеченными людьми. Я участвовал во многих проектах, работал с семьями, пострадавшими от кризиса, насилия, с людьми, больными раком. Горы — это не только привилегия для богатых. Конечно, путешествие на другой конец света — дорогое удовольствие, но путешествия тоже могут быть разными. Под нашими статьями об альпинизме в социальных сетях бывает много анонимных комментариев. Особенно в свое время повеселил комментатор, который написал, что даже Илмар Римшевич не смог бы позволить себе такие поездки. Это вовсе не так. Все зависит от приоритетов конкретного человека. Можно неплохо путешествовать даже с небольшим бюджетом. Есть люди, которые отправляются автостопом из Латвии в Альпы или еще дальше. Есть люди, готовые отправиться в горы на велосипеде. Один норвежец отправился к подножию Эвереста на велосипеде, доехал, взобрался и вернулся, чтобы доказать, что можно и так. Конечно, можно задать вопрос, что дешевле — полететь на самолете или полгода ехать на велосипеде…
Вопрос в приоритетах. Дорого? А что дешево?
Летать на параплане, нырять в экзотических местах, играть в гольф, заниматься парусным спортом, кататься на горных лыжах?
Возможно, мы неправильно говорим — нужно использовать слова «недорого» и «дорого», потому что слову «дешево» присущ оттенок ненужности, низкого качества.
Да, дешево — это купить дешевое маринованное мясо в дешевом супермаркете, запечь его на дешевом гриле, выпить дешевое пиво и оставить все это на берегу озера. Это дешево. Но если люди решают заниматься интересными делами на серьезном уровне, расходы будут достаточно большие. Это вопрос выбора. Возможностей и выбора, который ты делаешь, чтобы этими возможностями воспользоваться. Если бы мне сегодня предложили альпинистское восхождение, которое стоило бы от 60 000 до 80 000 евро за вершину, я бы отказался, потому что за эту сумму можно путешествовать по миру и подниматься в горы в течение многих лет. Мне не нужна обязательно медаль на груди, свидетельство, что я забрался на какую-то вершину.
За последние полгода у меня были полные недоумения беседы с разными службами — как это вы так много путешествуете, это же так дорого? Хотите попутешествовать, как мы? Мы путешествуем самыми дешевыми рейсами, много ездим на общественном транспорте, добираемся автостопом, мы всегда изучаем, где можем остановиться, когда отправляемся на другой конец света. Мы никогда не останавливаемся в дорогих отелях. Пытаемся найти какого-нибудь латыша или местного жителя, который мог бы помочь с приемом, размещением, отъездом — это нормально. А можно купить билеты на самый дорогой рейс, заказать полный сервис, но это лишит нас очень многих интересных моментов.
Приключение — это плохо спланированная экспедиция, сказал один норвежский полярный исследователь.
Приключения все равно случаются, даже при хорошем планировании. Вопрос в том, что нужно допустить, чтобы они случились. Плохо спланированная экспедиция — это когда вы летите куда-то в межсезонье только потому, что есть дешевые авиабилеты. Но они дешевы именно потому, что сейчас не сезон. И никуда не заберешься, и все плохо. Конечно, нужно планировать, тогда ты вероятнее всего добьешься того, чего хочешь!
Случалось, что ты находил в горах забытые кем-то вещи?
Нет такого альпиниста, который что-то не терял бы в горах и что-то не находил. Я, например, за годы альпинизма нашел штук девять ледорубов и одну золотую цепочку (Смеется). Про потерю экипировки можно рассказывать часами. Иногда случаются совпадения, в которые трудно поверить. Например, в позапрошлом году, в Испании, мы взбирались на пики горного хребта Сьерра-де-Гредос. Я поднимался по расщелине в стене вертикальной гранитной скалы, начал пристраивать один из элементов снаряжения, и именно в этот момент у него лопнул крепежный трос. Это был худший из вариантов – заменить этот элемент было нечем. Я вытащил сломанную экипировку, прикрепил ее к поясу и решил подниматься дальше. Продвинулся вверх на полтора метра, и увидел, что в расщелине находится оставленная кем-то из альпинистов очень похожая вещь, да еще и с петлей и двумя карабинами. Это было абсолютно нереальное ощущение – как будто тебе кто-то сразу «вернул» то, что ты только что потерял. И такое случалось много раз.
Однажды зимой мы взбирались на ледники долины Шамони. Когда спустились обратно в городок, я, чтобы открыть двери в апартаменты, положил на пол рюкзак, к которому был прикреплен ледоруб. Петля на нем расстегнулась, я случайно наступил на нее горным ботинком, и она с хрустом сломалась. Восемь вечера, магазины с экипировкой закрыты, а мы договорились на следующий день рано утром снова идти в горы. Я уже решил, что придется подниматься с такой петлей, какая есть, и это будет и неудобно, и небезопасно. На следующий день в самом начале маршрута я увидел метрах в 15-ти от себя какой-то предмет в снегу. Сказал остальным, чтобы шли дальше, а сам отправился посмотреть, что это. И нашел… точно такую же петлю, как моя сломанная. Свою старую петлю я тоже прикрепил к поясу, но в последней точке маршрута она неожиданно отстегнулась и полетела вниз. Из серии: тебе дали новую, так отдай старую, всего и сразу хотеть невозможно (Улыбается).
У тебя не было соблазна прихватить с собой в горах какой-нибудь минерал?
Наверное, я этим переболел в подростковом возрасте. Во время первых подъемов в горы все казалось таким неизведанным. Кусочки кварца, камни необычной формы. Сейчас я всех предупреждаю, чтобы ничего не брали с собой. Камни должны оставаться там, где они есть, нечего таскать их за собой по свету.
Но можно же оправить их, сделать кольцо и носить всю жизнь?
Можно, конечно. Но мне кажется, что все материальное – это просто материальное. Мы слишком увлекаемся материальными вещами. Классно, если у тебя в памяти остается красота гор, но даже в этом случае нет гарантии, что это навсегда.
Конечно, кольцо с кусочком Эвереста, которое можно передать детям по наследству, это чертовски трогательно и красиво. Но мне кажется, что все переданное по наследству — это немножко tricky. Будет ли что-то для кого-то другого значить так же много, как для тебя? Каждый человек проходит процесс сотворения своей системы ценностей. И ты никогда не можешь знать, что будут считать ценным твои дети и внуки.
Как проходил твой процесс сотворения и/или переоценки системы ценностей?
Кто-то считает, что важно создать материальные ценности, например, дом, который унаследуют дети. Когда я еще был наемным работником, у меня на эту тему случилась дискуссия с одним из начальников. «Что ты все бегаешь по горам? Даже дома не построил! — говорил он.— Посмотри на меня, я купил недвижимость на селе, восстановил дом, конюшню. И у меня есть то, что я могу передать своим детям. А ты все мечешься по миру. Какой в этом смысл?» Я сказал ему, чтобы он попробовал представить своего внука похожим на меня. Тем, кому дом с конюшней будут нужны, как рыбе велосипед.
Мне кажется, одна из главных ценностей, ставшая сегодня реальностью, — то, что 30-40 лет назад представлялось полностью невозможным.
В своем советском детстве я мечтал о том, как было бы здорово вырваться из СССР, чтобы посмотреть мир. Тогда казалось, что ничего никогда не изменится, что это невозможно. Я даже представить не мог тогда, что мы будем жить так, как живем последние 10-15 лет, разъезжая по всему миру и занимаясь потрясающими вещами на любом из континентов. Мне кажется, это одна из самых больших ценностей. Во всяком случае, сегодня.
А мир не стал в какой-то мере более скучным, от того, что стал доступным?
Ну, все-таки не все можно реализовать.
Разве? Накопив деньги, можно даже в космос слетать…
Не все достигается за деньги.
Взобраться на гору за деньги нельзя. Тебе нужно это сделать самому.
Да, ты можешь оплатить услуги того, кто понесет за тебя вещи, выберет маршрут и проверит погоду, подстрахует в самых опасных местах, поднесет вовремя баллон с кислородом или поставит палатку. Но подняться все равно будешь должен ты сам. И есть огромная разница между теми, кто платит за услуги и теми, кто все делает все сам. Идет ли речь об альпинизме или о космическом туризме. Да, можно заработать много денег, за все заплатить и полететь в космос. И что, от этого ты станешь космонавтом или ученым, который может создать новый космический корабль? Нет, конечно.
Пять лет назад журналист Сандис Семенов пригласил меня отправиться в Тибет. У него была идея сделать фильм о том, как известные в обществе люди совершают ритуальный обход горы Кайлас, который называется «кора». Мы сняли видео, как раз вчера смотрел его, вспоминая, что эта гора является священной для представителей четырех религий – индуистов, буддистов, джайнистов и приверженцев тибетской традиции Бон. Кто-то из них обходит гору по часовой стрелке, кто-то — против. Да и сам ритуал у всех разный. Одни буквально через каждые несколько шагов молятся, касаясь лбом земли. А другие, заплатив деньги, берут напрокат лошадь, и объезжают гору на ней. Фишка тут в том, что если ты подходишь к этому ритуалу как к духовному процессу, твоя карма очищается. Вопрос на засыпку: чья карма очищается во втором случае – лошади или наездника?
Ты веришь в карму?
Да! Мне близка эта система закономерностей. У всего, что мы делаем, есть последствия. Можно верить в это или нет, но мне кажется, что есть очень много подтверждений того, что определенные закономерности существуют. Безусловно, внутри них есть и несправедливость. Так же, как и внутри религий. Например, в том, почему Бог допускает несправедливость на Земле. Мнений на этот счет может быть множество, вопрос в том, как мы с этим сосуществуем и как себя чувствуем при этом. Я чувствую себя лучше, зная, что есть вещи, сдерживающие меня от негативных действий. Хотя бы тоже кармическое мышление.
Это прекрасно, что существуют установки, способствующие тому, чтобы человек стал лучше.
В фильме Паоло Соррентино «Молодость» есть эпизод, в котором альпинист рассказывает, что, взобравшись на вершину K2, он обнаружил там прикроватный столик с ящичком. Открыл ящичек, но он оказался пустым…
(Смеется). Я не видел этот фильм, но нечто похожее происходило и со мной. Именно поэтому я считаю очень интересным упомянутое выше путешествие к горе Кайлас. Мы встретили много очень интересных местных жителей. Я в свое время участвовал в организации визита в Латвию Далай-ламы, а на Тибете встретил парня, который несколько лет жил в Дхарамсале, изучая буддизм. Мы много обсуждали тибетские притчи. Он мне рассказал притчу о правителе, который попал в загробный мир и оказался возле огромной стеклянной горы, с одной стороны покрытой надписями других властителей. Правитель задумался, какую запись хотелось бы оставить ему. И, заметив, что у горы есть хранитель, спросил, что нужно сделать, чтобы выгравировать надпись, и как быть, поскольку там больше нет свободного места. Сторож ответил: «Бери инструменты, стирай любую надпись и набивай то, что считаешь важным», — ответил сторож. «Но как же так? Там же написаны очень важные вещи», — удивился правитель. «Ты не первый и не последний, так поступали все до тебя», — сказал хранитель.
Желание что-то оставить после себя все равно будет подвергнуто уничтожению.
Никто из нас не приходит сюда навечно и память о нас и о том, что мы свершили, тоже не вечна. Вопрос только в том, спустя сколько лет нас забудут – через сотню лет или через тысячу…
Если судьба озера – потихоньку зарасти и превратится в болото, то судьба горы – под воздействием ветра и песка превратиться в небольшой холмик…
Естественно. Все конечно. Даже Солнцу, которое часто называют вечным, отпущен свой срок. Рано или поздно в этой галактике все самоликвидируется. Что при этом вечно и что при этом важно?
Вечно то, что важно в нашей жизни. Любовь, доброта, радость.
Наверное, их и нужно считать вечными.
Как можно охарактеризовать людей, которые решаются участвовать в таких экспедициях?
Первое, с чем сталкивается человек, отправляясь в горы, это страх высоты, суровые обстоятельства. И страх не покидает все время, просто принимает разные формы. Но к нему можно привыкнуть. Страх – часть нашего сознания, он подталкивает к самопознанию. В горах люди становятся немного другими, они попадают в обстоятельства, заставляющие их взять на себя ответственность. Горы меняют людей, и по возвращении они становятся немного другими.
Они гораздо больше знают о себе, о границах того, на что способны, и эти границы могут быть бесконечными.
Случалось ли тебе говорить кому-то во время восхождения на гору: «Зачем это тебе, не мучайся, возвращайся на землю»?
Я очень часто говорю, что отнюдь не все созданы для того, чтобы подниматься в горы. Я и сам попробовал много такого, про что теперь знаю, что это не мое.
Если бы нужно было выбрать гору, на которую ты хочешь забраться в последний раз в жизни, что бы это была за вершина?
Последняя вершина… Вообще, с этим моментом последнего выбора нелегко.
Но рано или поздно он встает перед всеми…
Конечно, самым логичным был бы ответ, связанный с какой-то высшей ступенью, самым большим достижением. С другой стороны, учитывая все сказанное выше, не существует какой-то «главной горы». Хотелось, чтобы это было что-то близкое к реальной ситуации, к концу жизни. Чтобы все горы, на которых я побывал, слились в исполнение того, о чем можно было только мечтать. И хотелось бы, чтобы последний подъем в горы был таким очень спокойным… (Надолго задумывается).
Все-таки не назовешь эту гору?
Нет! (Смеется)
