Если бы здесь чаще светило солнце, люди были бы радостнее, энергичнее и также добрее, — признаёт доктор медицинских наук, дерматолог и специалист по эстетической медицине Кристине Азарян, которая считает эту медицинскую сферу очень близкой к искусству и советует быть осторожными и не полностью доверять красивым картинкам в социальных сетях, на которых изображены люди до и после процедур эстетической медицины. На вопрос, почему люди вообще хотят изменить свою внешность, она отвечает, что люди хотят красиво стареть. Или хотя бы замедлить этот процесс, который происходит с каждым из нас.
Один из наших собеседников признался, что найти своё дело в жизни можно только тогда, когда ты достаточно безрассуден, — и от всей души пожелал этого каждому. Как вы нашли свое дело — обдуманно, тщательно взвесив все «за» и «против», или случайно?
Это довольно сложный вопрос. В своё время я хотела изучать искусство, но родители сказали, что писать картины я всегда смогу, поэтому нужно освоить профессию, которая всегда будет полезной. Так как в моей семье были медики, я выбрала медицину. Но — медицина тоже является искусством. Кстати, это слоган моей клиники. И, занимаясь эстетическими процедурами, я смотрю на пациентов глазами художника.
Мой путь в эстетическую медицину был очень долгим. Когда я начала учиться, об эстетической медицине вообще не говорили. Например, ботулотоксин появился в этой сфере только в 2000 году, спустя три года после того, как я окончила университет. Во время моей учёбы о нём говорили как о яде, а не как о препарате, который можно использовать.
В какой степени вы руководствуетесь опытом, а в какой — интуицией? Понятно, что вопрос по сути очень простой, но жизнь ведь подбрасывает настолько разные события, что часто опыт оказывается бессилен перед очередным новым поворотом. Тогда, возможно, остаётся интуиция? Или что-то другое?
Я довольно обдуманно подхожу к принятию серьёзных решений. Конечно, ты всю жизнь учишься, в том числе на своих ошибках, и уже знаешь, как было бы лучше, но бывают ситуации, когда у тебя вообще нет опыта в конкретном вопросе, и приходится полагаться на интуицию. А у меня очень сильная интуиция во всём — я очень хорошо чувствую людей, чувствую пространство, место. Также и моя работа, связанная с людьми, заставляет постоянно наблюдать и анализировать их настроение, поведение, и это очень интересно. Часто уже во время первого разговора мне ясно, с кем я имею дело и стоит ли вообще ввязываться в какие-либо, например, деловые отношения с этим человеком. Но я могу быть и импульсивной.
Один дерматолог сказал о своём выборе профессии просто — не нужно дежурить в больницах и можно высыпаться…
У меня два сертификата в медицине, я работала как семейным врачом, так и профпатологом с моряками. Защитила докторскую диссертацию по дерматоонкологии, которая является очень серьёзной отраслью. Всё, чем я занималась, было очень интересным, но я поняла, что не могу делать рутинные вещи. Например, работа семейного врача тоже интересна, каждый пациент индивидуален, но в этой работе больше рутины, чем в дерматологии или эстетической медицине.
Сегодня люди нередко не стесняются говорить о своих внутренних шрамах, подчёркивая тем самым, что общество должно их пожалеть, быть снисходительнее во многих вопросах. Однако, когда речь идёт о внешних, косметических шрамах, как правило, их стесняются и хотят скрыть.
Честно говоря, я не понимаю, зачем нужно публично рассказывать о своих проблемах. Возможно, это своего рода маркетинг, потому что люди очень любопытны. Им нравится читать разные истории, узнавать больше о каком-то человеке. Однако внешний облик намного важнее. Существует мнение, что красивые люди более успешны. Даже при приёме на работу оценивают, как человек выглядит, как он одет. Внешний вид не всегда самый правильный показатель, но, к сожалению, это так — привлекательный человек может добиться большего.
Что в вашем понимании — красивый человек? Несомненно, ваша профессия накладывает своего рода «рамки» мышления, например, о том, что у красивого человека должна быть безупречно ухоженная кожа. Однако за визуальным образом ведь скрывается ещё кое-что, что зачастую заметить намного сложнее — возможно, только после беседы.
Ухоженная кожа, косметика, украшения, дорогая одежда — это всего лишь внешняя оболочка. За всем этим может скрываться человек без души. Человеку совершенно не обязательно соответствовать общепринятым стандартам красоты, чтобы быть красивым. Речь идёт о харизме, искре в глазах, обворожительной улыбке или мудром взгляде, спокойствии и доброте, которые человек излучает — и тебе хорошо и комфортно рядом с ним.
Как специалисту вам часто приходится убеждаться в том, что красивые фотографии в соцсетях с красивыми людьми на самом деле врут?
В социальных сетях почти ничему больше нельзя доверять. Это опасный инструмент – и плане текста, и в плане изображений. Нужно быть очень осторожным. Если говорить о маркетинге в эстетической медицине, то нередко публикуются фотографии до и после какой-либо процедуры или манипуляции, и заявляется, что этот конкретный результат достигнут с помощью одного метода. Но как специалист я вижу, что это невозможно, что людей обманывают. Что нужны дополнительные процедуры, чтобы достичь такого результата, хотя люди, безусловно, на это «клюют».
Кожу можно спасать и в прямом смысле, и в переносном – как «шкуру». Случалось ли с вами второе?
У меня не было такой ситуации, когда нужно было спасаться. Хотя были и тяжёлые периоды — я выросла в Армении, но началась война, и пришлось переехать в Латвию. Это не было запланировано. Всё нужно было начинать заново и всего добиваться самой. Но я никогда не считала это трудностями или тем, что я «спасала свою шкуру». Недавно я побывала в Армении и поняла, что ностальгия по этой стране во мне никогда не исчезнет. Но всё можно пережить и идти вперёд.
Наверное, человек должен быть очень сильным, чтобы жить вдалеке от своей родины…
Я считаю Армению своей родиной, хотя родилась в Латвии. Моя мама — латышка, папа — армянин. В Армении я чувствую себя фантастически. Конечно, я могла бы уехать и остаться там, но сейчас это было бы трудно сделать, потому что есть работа, семья, дом, вещи, которые удерживают.
Чего вам здесь не хватает из того, что есть в Армении?
Солнца. Это самое главное, чего здесь не хватает. Если бы здесь чаще светило солнце, люди были бы радостнее, энергичнее, менее подвержены депрессии, добрее. У нас часто бывает так, что человек обеспеченный, у которого в жизни всё есть, — мрачный, уставший от жизни, всем недовольный. Я думаю, что в основе всего этого — нехватка солнца.
В Австралии солнца хоть отбавляй, но с дерматологической точки зрения это довольно опасная зона…
Да, но туда в своё время уехали британцы, у которых первый тип кожи, поэтому там часто встречаются дерматологические заболевания, в том числе рак. В Армении живут люди со вторым, третьим типом кожи. И речь не о загаре — в Армении никогда не было принято загорать, загар даже считают неприличным. Ведь это восточная страна. Армяне — христиане, со своими традициями, там никто не ходит раздетым. Даже мужчины не ходят в шортах. Существует определённая этика одежды. Надо добавить, что и на меня здесь, в Латвии, определённо влияет нехватка солнца как источника света и тепла.
И что вы тогда делаете?
Много работаю. Работа — мой адреналин. И путешествую в страны, где солнца больше.
Но где адреналин, там риск: альпинизм, ралли…
Медицина, в том числе эстетическая, тоже всегда связана с рисками.
Кому-то вдруг может не понравиться результат?
И это тоже. Плюс пациенты часто не осознают, что эстетические манипуляции — это очень серьёзные процедуры. Например, при введении филлеров под кожу, в мышцы, есть риск попасть в кровеносный сосуд. Во время работы я не расслабляюсь ни на мгновение — нужно постоянно анализировать ситуацию и следить за тем, что делаешь.
Врачи иногда шутят, что не бывает здоровых людей, бывают плохо обследованные…
В эстетической медицине не лечат болезни. Возможно, кто-то хочет решить свои психологические проблемы — и такое бывает. Выполняя некоторые процедуры, например, обработку сосудов лазером, мы лечим конкретную патологию. Но если говорить об инъекционных методах, человек приходит к нам здоровым и хочет улучшить своё внешнее состояние. Мы не лечим патологию, а улучшаем черты лица, пропорции.
Желание клиента — всегда закон?
Желания клиентов очень разные. Есть люди, которые хотят себе нравиться и не хотят мириться с существующим состоянием. Люди, которые хотят красиво стареть. Они разумом понимают, что стареют, что этот процесс нельзя остановить, но можно немного замедлить. И хотят выглядеть ухоженно. Но, конечно, есть женщины, у которых развивается зависимость от процедур, и они не могут остановиться. Я — за натуральный внешний вид, и для меня неприемлемы излишества, которые приводят к неестественному облику. Если в этой области мои и пациента взгляды не совпадают, нужно искать другого специалиста. И часто такой находится. Поэтому у многих создаётся впечатление, что эстетические процедуры всегда приводят к заметным изменениям черт лица, но это неправда. Если всё сделано со вкусом и без перегибов, никто со стороны до конца не может понять, что именно было сделано и было ли сделано вообще — но человек выглядит моложе, свежее и привлекательнее.
И что это даёт?
Думаю, это сильно влияет на настроение — когда смотришь в зеркало и себе нравишься. Если темно, на улице идёт дождь, ты подходишь утром к зеркалу и видишь морщинистое, «осевшее» лицо, становится совсем тоскливо. Поэтому люди хотят что-то улучшить — если такая возможность есть.
Главная, на ваш взгляд, революция, которая произошла в вашей сфере за последние годы?
Может быть, это и не революция, но вся отрасль — начиная от обычной косметологии и заканчивая пластической хирургией — развивалась очень стремительно. Улучшились технологии, техники инъекций и операций, препараты стали более качественными, специалисты — более знающими и опытными, да и сами люди стали более образованными.
Сегодня почти каждая компания использует искусственный интеллект…
Мы, возможно, что-то используем в сфере маркетинга, например, при написании текстов.
Недавно я была в Японии, зашла в магазин оптики, и там стоял аппарат, который, когда ты примеряешь очки, сканирует лицо и совмещает изображение лица и очков, чтобы определить, подходят ли они, и на сколько процентов. Так я выбрала оправу, которая лучше всего мне подходила. Но выбрала я её также и потому, что она мне самой больше всего понравилась.
Я считаю, что цель эстетической медицины — не в том, чтобы сделать все лица одинаковыми. Я за то, чтобы каждый был индивидуален, со своей изюминкой. Мы делаем то, что на английском называют beautification treatment — немного корректируем, чтобы человек стал ещё красивее. И так, чтобы со стороны невозможно было понять, что с человеком вообще что-то делали. Искусственному интеллекту не хватает креативности. Там, где нужна более творческая подача, мышление, человеческий мозг всё ещё незаменим — главное, чтобы люди не забывали думать.
Что вы считаете своим самым большим достижением, успехом, чем вы гордитесь?
Честно говоря, я об этом никогда не задумывалась. У меня нет привычки складывать успехи в копилку и ставить очередную галочку в списке достижений. Я занимаюсь тем, что мне интересно. Я не могу делать рутинную работу — она мне быстро надоедает, мне хочется попробовать что-то новое, мне постоянно нужны вызовы. Последние 15 лет я работаю в эстетической дерматологии, 5 лет назад основала свою клинику. И у меня ещё есть всевозможные планы.
Горжусь ли я этим всем? Не думаю. По-моему, подобное может сделать любой человек, у которого в жизни есть конкретные желания и цели.
Я бы не говорила о достижениях, скорее об удовлетворении, которое приносит хорошо выполненная работа и искренняя благодарность пациентов, когда ты смог им помочь.
Говорят, что успехи лишь подпитывают эго человека, а на самом деле гораздо большее значение в жизни имеют ошибки, потому что именно они позволяют сделать гораздо более глубокие выводы о жизни, о себе самом.
Думаю, с этим определённо можно согласиться — при условии, что человек способен признать свои ошибки.
Психиатр Карл Густав Юнг говорил, что жизнь человека начинается только тогда, когда он осознаёт и принимает свой внутренний мир — что обычно происходит примерно в 40–50 лет, когда понимаешь, что уже нет смысла думать о том, что другие думают о тебе, а нужно повернуться к себе. Вы согласны с этим?
Думаю, это действительно тот возраст, когда человек прошёл уже довольно много этапов в своей жизни, приобрёл жизненный опыт или чего-то уже достиг. И у него есть свои ценности, он знает, что ему нужно, чтобы чувствовать себя комфортно с самим собой. Он ясно понимает, например, с какими людьми хочет общаться, а с какими — нет.
Что может вдохновить вас как женщину? Произведения искусства, путешествия, драгоценности?
Мне нравится красивое. Я заряжаюсь от искусства, архитектуры, дизайна во всех его проявлениях. В путешествиях мне важно осматривать исторические кварталы городов со старыми зданиями, меня всегда интересовала история в целом и история искусства. Я с удовольствием читаю исторические книги о художниках, музыкантах, смотрю исторические фильмы.
В биологии и медицине, разрезая ткани, клетки, органы, можно рассматривать их структуру. Если бы вам нужно было рассмотреть свою жизнь в разрезе — какой бы она была?
Я очень организованный человек. Мне постоянно нужен адреналин, но я ничего не делаю хаотично. Всё тщательно продумано. Иногда решения принимаются очень быстро, иногда нужно время, чтобы обдумать, как правильнее поступить. В разрезе моя жизнь — неравномерно слоистая, но не хаотичная (Улыбается).
Что самое важное вы поняли о жизни?
Начнем с того, что я не знаю — поняла ли до конца. Но со временем ты начинаешь осознавать какие-то вещи, которые складываются в некий пазл. Я поняла, что жизнь проходит очень быстро. Что, возможно, раньше я бы поступала иначе, чем теперь. Что в молодости очень много времени уходит на карьеру, на собственное развитие. А, может быть, нужно делать наоборот — уделять больше времени себе, семье и детям. Но жизнь такая, какая она есть, и именно у неё мы и учимся.
