«Фотограф очень тесно связан со средой, в которой мы живем. Когда рассматриваешь старинные фотографии, поражаешься тому, как все изменилось. Но в тот день, когда снимок сделан, он кажется самым обычным. Суть фотографии — в увековечивании. В день съемки изображение только начинает свою долгую жизнь, как вино, которое должно настояться. Должны появиться новые поколения, которые посмотрят на пейзаж или на человека иначе. Фотография невольно показывает нам, что такое жизнь, а жизнь — это постоянные изменения, и все познается в сравнении. Миссия фотографии — быть свидетелем», — говорит известный латвийский фотограф Янис Дейнатс, дипломированный актер, который увлекся фотографией еще в 1989-м году, но только с 2013 года, по его собственному мнению, занимается ею всерьез.
Хотелось бы вам повторить какой-либо из сделанных снимков?
Нет, мне нравится, что все меняется. Мне иногда хочется снять что-то похожее на предыдущие фото, но это невозможно. Дерево растет одинаково, но мое отношение к нему уже изменилось. Я не могу повторить снимок «один в один».
Говоря о фотографии, часто употребляют такое понятие, как красота…
Если смотреть с точки зрения норм современной европейской цивилизации, то о красоте говорить просто нельзя, потому что понятие красоты зависит от пола, расы, образования, места жительства, образа жизни и много чего еще. Для жителей Азии красота — нечто совершенно иное, чем для жителей Европы или Африки. Одно дело — вербальная лексика, другое — визуальная лексика фотографа. Фотография — тоже один из языков, и сегодня он самый популярный.
Потому что он самый доступный?
Если я покажу фотографию человеку, который не понимает моего языка, он все же поймет знаки — дерево, дом, лицо, все, что изображено в кадре. Знаки говорят сами за себя. Я скажу банальную вещь, но в социальных сетях люди, в первую очередь, обращают внимание на фотографии. Если снимок их заинтересовал, возможно, они дойдут и до текста.
Фотографии сегодня являются первичным языком информации. Их «читают» и дети, которые пока не умеют писать и читать.
Они это делают естественно, на своем уровне, они умеют и фотографировать, тоже на своем уровне, если им доступен мобильный телефон. Фотография сегодня — средство массовой коммуникации.
Как все это будет развиваться дальше?
Сейчас мы видим лишь цветочки, ягодки будут позже. Сегодня все меняется, в первую очередь – парадигма знаний, на которые мы опираемся, принимая решения. Какой была жизнь до фотографии? Мы жили день за днем, устремляя взгляд в будущее. Но появилась фотография, и мы постепенно все больше и больше живем прошлым. Потому что в тот момент, когда ты смотришь фотографии или клипы, ты останавливаешься. Чем чаще ты останавливаешься, тем меньше возможностей двигаться вперед.
Получается парадокс — все новые технологии предлагают жить прошлым. Хорошо ли это?
Для кого как. Моя профессия состоит в том, что я создаю фотографии. И это было нормально, когда снимки делали фотографы, а остальные жили нормальной жизнью. Сейчас фотографирую все.
Но, возможно, то, что создают все, это вовсе и не фотографии?
Нет! Как профессионал ты, может, и не хочешь это принимать, но все, кто фотографируют, создают свидетельства жизни. Другое дело, что многие свидетельства умирают вместе с фотографами. Станете ли вы передавать внукам пин-код своего облака? Очень вероятно, что многое уйдет в небытие при существующем сейчас разнообразии возможностей хранения снимков.
Существует и такая проблема, как формат. Какой формат в будущем смогут распознать наши праправнуки?
Когда меня спрашивают, как долго будут храниться фотографии, мой ответ прост: механически уничтожить можно что угодно. Плюс по имеющейся у меня информации, через шесть миллионов лет там, где мы живем, будет океан. То, что мы делаем, — для нашего собственного пользования. И не нужно думать, что это имеет какое-то огромное значение. То же самое можно сказать про что угодно. Цену формирует рынок, а ценность — наше отношение. Если мы говорим, что с точки зрения специалистов Леонардо да Винчи — это ценность, это значит, что определенная группа людей, которая доверяет мнению специалистов, принимает, что его работы как ценность, и относится к ним, как к ценности.
Это как с водой. Когда вокруг тебя вода, ты не волнуешься, что ее может не быть.
Вы любите фотографировать воду?
Мне нравится снимать все. Все, что вокруг, — моя палитра.
Как часто вы используете воду в этой палитре?
Не считал в процентах. Вчера вот сделал фотографию, на которой есть ручеек.
У фотографии очень много определений, начиная с того, что это продолжение человеческого глаза, как сказал Анри Картье-Брессон…
Картье-Брессону очень нравилась композиция, он любил фотографировать. Но он сам не проявлял пленку, не умел переносить фотографии на бумагу. Он изучал искусство — графику, рисунок, живопись. Когда Брессон увидел фотографию Мартина Мункачи «Три мальчика на озере Танганьика», красивую композицию с тремя чернокожими мальчиками в воде, он понял, что то, что он делает в живописи, можно сделать при помощи фотографии. И взял в руки фотоаппарат. Мункачи крут, Брессон — не хуже, но надо понимать, что на Брессона повлиял мастер высокого класса. Благодаря тому, что он однажды увидел потрясающую фотографию, человечество узнало Картье-Брессона, фотографа, который в снимках опирался на живопись и графику.
Вы используете технику изображения на изображении, мультиэкспозциии. Вам мало одного изображения?
Я могу привести одно или несколько теоретических обоснований этой техники. У тебя один глаз — объектив, которым ты смотришь. Но нужно создать ощущение, а аппаратура их не создает.
Как живет современный человек? Он смотрит, слушает, делает что-то руками, параллельно разговаривает по телефону, слышит, как щебечут птички, мимо едет машина, как разговаривают другие люди. Это огромное богатство слоев жизни. Вы думаете, что я снимаю конкретную березу или машину? Нет, я снимаю фотографию. Исходя из своих алгоритмов, своих требований, того, что именно я хочу создать. Получается это у меня или нет? Не знаю. Эти поиски, неудачи, эксперименты — бесконечная история. Но это прекрасная жизнь фотографа, в которой ты можешь начинать все сначала бесконечное количество раз.
На форумах энтузиасты фотографии все время говорят о том, что им чего-то не хватает — объективы могли быть светлее, объемы карты памяти больше и т. д.
Ты должен понимать, что ты можешь сделать, а что нет. Я часто на съемку беру только один объектив, так как хорошо знаю его возможности. Тут все как в игре — есть начало и конец, есть правила. Посредине происходит импровизация. В фотографии тоже есть стадии — фиксация и интерпретация. И интерпретация возможна, когда зритель хорошо подготовлен.
Существует много уровней восприятия снимков. Обычный зритель узнает только знакомые вещи. Например, на фото красивая девушка в красивом наряде. Или без одежды. Но можно снять девушку в одежде или без одежды на совершенно другом уровне. Это может быть визуально похоже на обычный снимок, но изменятся нюансы. Можно назвать этот подход олдскульным, а можно очень современным. Разницу увидит знающий.
Вы снимали очень много людей. Можете ли сказать, что одни красивы, а другие нет?
Мы можем говорить только о том, красива или нет фотография. Во время съемки меня не столько интересует личная красота человека, сколько то, красивым ли будет снимок в соответствии с принципами, которым я следую. Я не хочу называть это вульгарной красотой, точнее будет говорить о красоте первого или второго уровня, которую, если сравнить с музыкой, называют шлягером. Легко воспринимается, легко используется. В современных средствах массовой информации, в основном, используется легкий жанр, потому что он прост и понятен. Для СМИ важно передать сообщение в как можно более понятной форме.
Более понятный – значит более простой…
Да, фотография часто проста, но уровни понимания многослойны. И часто мы не воспринимаем многих слоев, только самые понятные. Но в выдающихся фотографиях есть и простой слой, и множество других.
Как увидеть остальные слои?
Нужно иметь базу. Если ты закончил вуз, ты понимаешь, где какой слой, на уровне первого класса. Среднестатистический потребитель, прошу прощения, находится в пятом классе. Дальше все сложнее и сложнее. Так возникает условная элитарность.
Но сегодня элитарность считают чем-то ненужным — все должны быть одинаковыми…
Пятиклассники хотят, чтобы все были пятиклассниками. Потому что нормальному человеку для жизни вполне достаточно и пяти классов. Но, если ты хочешь хороший автомобиль, тебе нужна умная работа инженера. А чтобы машина была красивой, нужны умные и образованные дизайнеры. В этом вся соль!
Если ты хочешь вещи высокого класса, кто-то их должен создать. А высококлассное окружение создают люди высокого класса.
Можно полагаться на народную мудрость, что мы сам наведем порядок во дворе отчего дома. Хорошо, отчий двор ты можешь привести в порядок, но при создании современного города едва ли можно использовать копию этого двора. Это же можно сказать про любую профессию.
Есть ли у вас таблицы с данными, в какое время у каких зданий образуются тени?
Я примерно это чувствую. Бывает, что-то фиксирую, но использую очень редко.
Почему люди так редко довольны тем, как они выглядят на фотографиях?
Я должен сказать ужасно банальную вещь.
Люди привыкли к своему отражению в зеркале, но оно не такое, каким его вижу я.
Человек не симметричен. И он совершенно разный.
В этом и заключается красота?
Да, в этом непостижимом разнообразии.
Встречаются ли люди, которых очень трудно сфотографировать?
Это зависит от того, чего я хочу. Если нет замысла, снять легко. Взял в руки телефон — и готово. Изображение есть, все в порядке. Если же цель состоит в композиции или сюжете, профессионал должен поработать, чтобы ее достичь. Выполнить поставленную задачу, когда, например, журналу нужна определенная фотография, а не документирующая. Над ними работают с аппаратами, светом, ассистентами. Задачи могут быть очень сложными.
Что бы вы хотели сфотографировать в ближайшее время, какие у вас цели?
Если бы это можно было описать словами! Это внутренний алгоритм. Фотографы — представители визуального жанра. Это литератор может сказать, что пишет роман о событиях XIX века в Видземской губернии. Если коротко — время от времени у меня рождаются замыслы. И сейчас я работаю над темами, которые давно постепенно во мне накапливались.
Получается, что фотографировать — это уметь смотреть и видеть?
Если хочешь научиться фотографировать, нужно неделю не снимать, чтобы взгляд стал обостренным. Должно быть ощущение голода.
Каким был самый долгий период, который вы выдержали без фотографирования?
Я помню долгую зиму 2013-2014 года, которая длилась шесть месяцев. И прекрасно помню день, когда я понял, что сегодня — последний снег. Я не знал, что делать дальше. Зима была настолько длинной, что я уже привык к снегу, жизни в определенном режиме, работе над своими фотографиями.
Вам стало грустно?
Да, потому что я знал, что в этот момент вся Латвия радуется тому, что зима закончилась, только я один по ней грущу. Потом был период условной депрессии, когда рука не поднималась что-то фотографировать. Я мог работать, но это была какая-то другая форма самовыражения. Карандашом тоже можно писать стихи, а можно квартальные отчеты.
Именно зимой 2013 года было так много снега?
Да, тогда я и начал фотографировать.
Стойте, а что же вы делали до этого?
С сегодняшней точки зрения, работал фотографом. Нельзя сказать, что я ничего до этого не снимал фотоаппаратом. Но, как сказал классик, — достаточно ли этого?
Как вы опишете то, чего вам не хватало?
Это сложно, потому что мне все еще многого не хватает.
